Тут самообладание Тейи изменило, и она дико закричала:

— Нет, лучше смерть! Вы не...

Лицо исказила гримаса боли, она, закашлявшись, схватилась за ошейник и упала на колени, корчась и задыхаясь. Еще секунда и она повалилась набок, потеряв сознание. К лежащей неподвижно Тейе подошел стоявший рядом с ней во время вынесения приговора Декар и, осторожно подняв ее на руки, не мешкая, вынес вон.

Следующим в зал суда в сопровождении Атами Гектана вошел Гип. По его глазам было видно, что он еще не знал о решении суда над Тейей, иначе его поведение могло быть непредсказуемым, и неизвестно, сдержал бы его этот пресловутый ошейник.

Пройдя до постамента, он шагнул на него, приготовившись выслушать приговор.

— Гип ин Стаат, признаешь ли ты свою вину перед Светлым собранием?

Гип посмотрел в глаза Лота и мотнул головой.

— Нет!

— Выслушай решение Светлого собрания и покорись своей судьбе!

— Я готов!

— Следуя вечным и справедливым законам империи Зот, Светлое собрание приняло решение! За то, что ты знал и не предотвратил готовящееся нападение на своего родича, Собрание лишает тебя всех привилегий в клане Кинхов и понижает тебя в статусе до начального уровня. Теперь ты не можешь избирать и быть избранным! На род Стаат ложится пятно позора, и только ты своими поступками сможешь смыть его рано или поздно, вернув своему роду былое величие...

— Что с Тейей? Где она?

— Судьба этой женщины больше не должна тебя волновать! — перебил его Лот. — Необходимые корректировки в твоей памяти поручено провести Атами Декару.

Гип бросил острый взгляд в мою сторону, плотно сжал губы и кулаки.

— Гектан, сопроводите Гипа ин Стаат к Декару.

Гип, опустив голову, шагнул с постамента и в сопровождении Атами направился к выходу. Перед створками он остановился и еще раз посмотрел мне в глаза. Я ответил ему прямым взглядом.

Да, друзьями нам не быть, это уж точно! Но и удара в спину от него ожидать, я думаю, точно уже не стоит! Решение Высокого суда свято, и нарушить его — это значит пойти против своего рода, клана, да и всей системы! Для истинного зотэрианца это смерти подобно. А Гип себя считал, если не эталоном зотэрианской расы, то наверняка одним из лучших ее представителей.

Так что поживем — увидим!

— Пусть я и лишен своего статуса, но я знаю древние законы, и никто не сможет лишить меня права — провести ритуальный поединок чести с теми пленными Митхар, что находятся сейчас у нас в тюрьме! — неожиданно донеслось до нас от самых створок.

— Повторяю, я тоже знаю закон и прошу этого права! Я должен вернуть доброе имя своему роду, а потом стирайте мне память как хотите, и клянусь кровью — я сам для этого приду после поединка к Декару.

После его слов, в помещении наступила мертвая тишина, ее нарушил голос Лота:

— С кем из Митхар ты бы хотел провести поединок?

— Со всеми тремя! — выпалил Гип и, дождавшись кивка Лота, покинул зал суда.

Как только за его спиной закрылись створки, со своего места вскочил Зук и заявил:

— Он смерти ищет! Ему не справиться с тремя такими грозными Митхар, это не под силу даже мне! Мы не можем рисковать еще хоть одним зотэрианцем.

Все в зале зашумели, бурно обсуждая решение Гипа.

Я же, посматривая на грудь представителя клана Акум, где среди множества знаков особо выделялся один — о полностью пройденном курсе по программе «Выживание», почему-то подумал о том, что, возможно, Фрося впервые в жизни ошиблась в своих прогнозах, и в этом поединке участвовать буду не я, а Гип…

Странно это всё!

Судьбу Гуга решили быстро. Обвинителем ему выступал сам Мор. По той же причине, что и Тейе, ему оставили жизнь. Мор вызвался провести над ним древний запретный ритуал, лишающий его памяти и всех умений. Его врожденные способности, как и имя, останутся с ним, но начинать их осваивать ему придется с самых азов, а это займет не одну сотню лет.

Гуг выслушал свой приговор молча, стоя на коленях и закрыв глаза. По окончании оглашения он лег на живот, раскинув руки, что означало его полное согласие и покорность.

Глава 16. Поединок Чести

Глава 16. Поединок чести

Ритуал Хогов

На следующий день перед самым закатом солнца Мор попросил меня помочь ему в проведении сложного и таинственного ритуала. Для этой цели выбрали одну из живописных полянок в лесочке на территории Рыбачьего.

В сгустившихся сумерках, когда появились первые звёзды, Мор вышел на середину поляны, поднял руки к небу и запел своим скрипучим голосом незнакомую мне до этого магическую песню. Воздух на поляне сразу же загустел и стал осязаем. Раскачиваясь в ритм этой песни, он производил пассы руками, вырисовывал прямо в воздухе сложную фигуру преобразования, складывая ее из готовых блоков, прописывал лишь отдельные узлы.

Мое обновленное магическое зрение, усовершенствованное регулярными занятиями с Мором, позволяло мне всё это видеть в самых мельчайших подробностях. Время моего участия в ритуале пока еще не пришло, и поэтому я стоял вместе с Гугом на краю поляны и во все глаза следил за работой своего учителя.

Когда Мор закончил свою песнь, эта конструкция, созданная им прямо в воздухе, словно лист бумаги спланировала на землю, растекаясь по траве яркими огоньками полноценного узора, а еще через секунду замерцали линии огромной пентаграммы и светящихся дисков узлов преобразования.

Маленькая фигурка Мора стояла точно в центре этого светящегося узора, и его взгляд был прикован к Гугу. Я, чуть замешкавшись, вытолкнул преступника на середину поляны, точно в руки Мору. Учитель немедля схватил трясущегося Гуга, и в тот же миг линии пентаграммы вспыхнули ослепительным светом. Мора вместе с Гугом трясло как от мощного, непрекращающегося электрического разряда, но учитель держал своего бывшего ученика мертвой хваткой.

«Дай мне силы, Зор! Дай мне...» — услышал я в голове призыв моего наставника.

Я был готов к такому развитию событий, поэтому без промедления сформировал энергетический жгут и, наполняя своей внутренней энергией, протянул его к своему учителю. Силы стали вытекать из меня, как вода из порванного пакета. Еще пару минут такой интенсивной откачки, и я свалюсь на землю совершенно без сил.

Всё закончилось в один миг. Еще раз ослепительно вспыхнула и погасла пентаграмма на поляне, и в полной темноте остались только Мор и худосочное, скорченное тело Гуга. Маленький Хог лежал у ног учителя в нелепой позе и был явно в бессознательном состоянии.

— Силен Гуг оказался непомерно! Мог бы и сам за кромку прыгнуть и нас утащить туда! Неси его за мной, жизнь у него новая начнется теперь.

Я приподнял с земли невесомое тельце Гуга и понес вслед за Мором.

Три дня спустя

Учитывая прошлые заслуги Гипа, Совет кланов пошел ему навстречу, заменив показательную казнь троих пленных Митхар на ритуальный поединок с ними. Все понимали — это решение сродни самоубийству, но почти все зотэрианцы не переставали восхищаться поступком. На каждом углу только и было слышно о мужестве оступившегося и его желании обелить честь рода Стаат. На время подготовки к поединку с Гипа сняли ошейник. Он заперся у себя и три дня не выходил, готовясь к смертельному бою.

Утром накануне поединка Гип наконец вышел из своей комнаты и, коротко поприветствовав пришедших за ним Атами, направился на Полигон, где инженерные дроны уже соорудили для такого случая импровизированную арену.

Полигон сильно не изменился за то время, что меня не было здесь. Всё те же голые стены и скошенный под разными углами потолок, но только теперь по центру этого огромного помещения находилась конструкция, отдаленно напоминающая мне трибуны древнеримского Колизея с ровной круглой площадкой посередине. Окинув трибуны взглядом, стало понятно, что сейчас здесь собралось абсолютно всё население нашего Ковчега.

Я пробежался взглядом по рядам — и точно! За поединком будут наблюдать все шесть тысяч пятисот тридцать зотэрианцев и семьдесят четыре Хога, не хватало только Тейи и еще виновника всего этого действа — Гипа.